Очень тяжелый был бой 18 февраля и запомнился он потому, что враги хотели 23 числа провести в Марьинке парад. Но мои бойцы и командиры молодцы - отработали прекрасно. Во время этого боя я все время общался с командованием сектора и руководителем АТО, и они задавали мне только один вопрос: "Ты справишься? Удержат Марьинка?". И единственное, что я им сказал, что если с тог стороны пойдет что-то тяжелое , я хочу, чтобы за моей спиной тоже была техника. Мне ответили, чтобы я не переживал, потому что от Мариуполя уже все подтянулось в мою сторону. И это действительно было так. в пехоты тогда выросли крылья. в результате в сепарив не то чтобы парада на 23 не получилось, а они даже не посмели перейти через реку, которая является линией разграничения между моими и их позиции. Враг этот бой запомнил надолго.
***
Я в армии с 15 лет - кадровый военный. Родом из Дрогобыча.
Учился сначала в Минском военном училище, затем окончил Харьковское высшее танковое командное училище. Прослужил 32 года в Вооруженных силах. Уволился в 2009 году, потому что по возрасту уже не мог находиться на службе. В декабре 2014 года я добровольно пошел в военный комиссариат с просьбой призвать меня по мобилизации. Принял такое решение, а как специалист и патриот считал, что должен быть на передовой. Поехал в Киев, в Академию ВСУ имени Черняховского. Там в течение двух недель проходил подготовку, и после этого меня распределили в 93 бригаду, командиром танкового батальона. Но в последний момент решение командования изменилось, и меня назначили командиром механизированного батальона в 14 ОМБР, которая тогда формировалась в Ровенском учебном центре. Это было в марте 2015 года. Когда я приехал к ним на полигон, получил должность командира по механизированного батальона, но личный состав батальона, грубо говоря, разобрали "как донора" другие батальоны, и в результате там кроме руководящего состава и нескольких солдат никого не осталось. Я понимал, что в таком состоянии просто останусь сидеть на полигоне, но я пришел воевать, поэтому попросил командира или перевести меня в другую бригаду, или назначить другой батальон. В тот самый момент освободилась должность командира 1-го батальона, и меня назначили на это место.
Этот батальон изначально готовился как ночной, и все наши обучения и занятия проводились только ночью. Нас более или менее обеспечили приборами ночного видения. Боевое слаживание проходили на трех полигонах в течение 3 месяцев, закончили его в июне 15-го года. Нас готовили достаточно серьезно. В начале июля батальон в составе бригады вошел в зону АТО и занял район обороны на передней линии перед Мариуполем (г.. Талаковка, Гнутово, Павлополь, Сартана). Задача мы там делали в течение 2 месяцев. Батальона даже удалось продвинуться вперед на 2 с половиной километра в направлении села Коминтерново - это было боевое распоряжение старшего начальника и мы его выполнили.
Вообще, по нашим позициям на том направлении очень плотно работала вражеская артиллерия, "Грады", минометы. В основном сепаратисты начинали обстрелы где в 21:30, и до 2-3 часов ночи мы с ними перестреливались. Одновременно работала в ответ и наша артиллерия. Когда заканчивались обстрелы, мы исходили из своих блиндажей и других защитных сооружений, проверяли, есть раненые или погибшие и видели множество воронок от снарядов.
В районе Мариуполя мы воевали до конца августа, и не думали, что нас будут переводить. Потому батальон знал позиции и хорошо подготовил блиндажи, но 1 сентября 2015 нас переместили в Марьинка - это также первая линия обороны в Донецкой области.
Марьинка - специфическая участок на линии фронта - город находится в непосредственном соприкосновении с противником. Фактически, бои ведутся посреди города, потому что там где заканчивается Марьинка начинается Петровский район Донецка. Расстояние от позиций моего батальона в противника где-то от 250 до 400 метров. Это очень близко и очень опасно. Первые 4 дня мы вместе с бойцами 28 ОМБР, яки стояли тогда в городе, изучали свои позиции, а также позиции врагов.
Сепаратисты встретили нас весело в первую же ночь, когда мы приехали в город. Получилось так, что подразделения 28 бригады были в блиндажах, а мои ребята - на улице. Когда начался обстрел, мы сразу приняли бой. С того момента каждый по нашим позициям работали снайперы, а как только темнело враждебные обстрелы усиливались, и в результате завязывались бои с противником. Сепаратисты всегда начинали первыми. Мы же изучали их огневые точки. В случае необходимости я с разрешения своего старшего командира открывал огонь. Обстрелы велись из стрелкового оружия с АГСив, РПГ, Вогив, ЗУшок и ПТУР, иногда по нам работали с минометов, БМП-2, а также другой запрещенной минского договоренностями оружия. На что мы давали адекватный ответ.
9 апреля во время очередного боя, когда мы нанесли врагу серьезные потери в живой силе, технике и укреплениях, мы могли спокойно идти вперед и освободить от врага террикон "Крокодил" шахты "Трудовская" (Господствующая высота на участке фронта) и прилегающей к ней территории, а также позиции врага в районе знаменитого конезавода и далее в направлении Петровского района Донецка. Началось все по их схеме: они набросали нам РПГ, но в целом снаряды летели через наши позиции в город. Мы достаточно удачно начали крыть врага. У них загорелась сухая трава, еще нам помогла погода - ветер дул из Донецка, поэтому вся волна пожара понеслась на сепаратистов. В конце концов и от наших ответов, дыма враги начали бросать свои позиции. Мы наблюдали в тепловизоры, как они уходят, оставив своих "двухсот" и "трехсотых" и склады с БК. За ними даже какая БМП пыталась подъехать, но мы уничтожили ее прицельным огнем.
Я доложил командиру бригады, сложились такие условия, когда мы можем идти вперед и занять террикон "Крокодил" и Петровский район Донецка. Фактически для этого нам была нужна только команда, но нам сказали, что это "серая зона", и идти туда нельзя. Я считаю, что самая большая проблема этой войны никто не хочет брать на себя ответственность за принятие нестандартных решений, поэтому мы часто упускаем возможности отвоевывать свои земли и быстрее закончить эту войну, хотя и сторона не спрашивает, атаковать наши позиции, и каждый пытаются это сделать. Есть впечатление, что мы будем сидеть в окопах вечно. В батальоне много патриотов и добровольцев, которые хорошо научились воевать и готовы не только к ведению оборонительных боев, но и наступательных. Но я не знаю, что им говорить, когда они глядя в глаза мне, своему командиру, задают вопрос: "Почему мы не двигаемся вперед?"
Я считаю, что мой батальон - очень боевой и один из лучших и подготовленных батальонов в ВСУ. Враг называет нас "Черная сотня", "Каратели", потому что мы даем им понять, что Вооруженные силы уже не те, которые были в 14-м году. Именно потому, что мы все время на передке, у меня немало раненых. Но приятно, что многие из ребят с легкими ранениями возвращаются в батальон.
Бои в Марьинке были разного масштаба и харакетру. Были и тяжелые, тянувшиеся по 9:00, а были и такие, которые напоминали провокацию со стороны противника.
То, еще сразу, как только мы прибыли в Марьинка, с той стороны с нами воевал Моторола. Я находился на КСП батальона, руководил боем и слышал по рации-прослушке, как он своих сепарив настраивал: "мы сейчас приду к укроп в Марьинка и будем из них шашлык жарить". Но мы им тогда дали таких шашлыков, что они забыли о своих желаниях надолго.
Очень тяжелый был бой 18 февраля и запомнился он потому, что враги хотели 23 числа провести в Марьинке парад. Но мои бойцы и командиры молодцы - отработали прекрасно. Во время этого боя я все время общался с командованием сектора, и руководителем АТО и они задавали мне только один вопрос: "Ты справишься? Удержат Марьинка?» И единственное, что я им сказал, что если с тог стороны пойдет что-то тяжелое, я хочу, чтобы за моей спиной тоже была техника. Мне ответили, чтобы я не переживал, потому что от Мариуполя уже все подтянулось в мою сторону. И это действительно было так. в пехоты тогда выросли крылья. в результате в сепарив не только парада на 23 не получилось, а они даже не посмели перейти через реку, которая является линией разграничения между моими и их позиции. Враг этот бой запомнил надолго.
В Марьинке есть очень хорошие люди - настоящие Украинцы. Они всегда очень просят нас: "Не сдавайте Марьинка, а не сдайте нам" Наше подразделение вот-вот должны вывести на ротацию, и тем, кто придет сюда на наше место, я буду говорить так же: "Смотрите, ребята, только НЕ сдайте Марьинка! "Мне очень хочется, чтобы те, кто придут, продолжали наше дело, не перечеркнули все то, что было сделано нами. А мы сделали немало.
По местным, то сначала, когда мы только прибыли в город, некоторые люди отвлекали от нас голову. Таких, которые были лояльны к ВСУ было немного. Но впоследствии мы с замполитом Сан Санычем приехали в Марьинскую городской совет, для того, чтобы наладить связи. Районная городская администрация вся уехала в Курахово еще в 14-м году. Поэтому мы познакомились с секретарем Гавришем Андреем Степановичем. Позже я узнал, что он с сепарськимы настроениями. Первый вопрос этого секретаря ко мне, как к командиру батальона, было такое: "А Вы сможете меня отсюда вывести, если что-то начнется?" Слушать это было очень неприятно. Я подумал, а чем другие люди отличаются от тебя?
Когда я познакомился с местными волонтерами, был поражен, потому что когда мы ехали сюда, думали, что здесь нет патриотов. Они вместе с ними начали организовывать походы в школы. Мы приходили не с пустыми руками, а приносили детям консервы, сладости и так далее. Встречались с директорами, учителями, увидели, в каких условиях учатся школьники.
В помещениях все окна были заложены мешками, холодно. Отопление не было. Все грелись обогревателями. В классах сидело по 4-8 учеников. Поэтому мы подняли вопрос, чтобы местные власти занимались в первую очередь школами. Правда, какое-то движение началось уже ближе к Новому году. Застеклили венка, затем запустили котельную и начали потихоньку обогревать школы.
В это время в Марьинке уже назначили военно-гражданскую администрацию, и работать в данном направлении стало легче.
Кроме того, что мы приветствовали детей на различные праздники, мы участвовали в мероприятиях, которые проводили местные органы власти. На Масленицу на центральной площади массово угощали людей солдатской кашей, чаем, сладостями, и люди остались довольны. А когда на Марьинский район от Красного Креста приходила гуманитарная, мы давали местным свои машины, чтобы ее развозить. Поэтому со временем люди начали к нам тянуться и доверять нам.
А еще мы перекрыли поток контрабанды через Марьинка по так называемой "Дороге жизни". Сначала я не мог себе представить, как это так - группы гражданских людей ходят с Марьинки в Донецк или в обратном направлении через мостик, мимо позиции батальона. Вообще так называемую "серую зону" никто не имеет права никак пересекать, а только через установленный КПВВ, которого в Марьинке не было. Я принял решение вместе со своими заместителями в течение недели выезжать на блокпост, через который перевозили контрабанду.
Снизу и сверху улице Ленина мы поставили разного рода инженерные заграждения, чтобы перекрыть эту дорогу. А чтобы обеспечивать общественный порядок, привлекли местную милицию. Сначала люди, которые собирались по обе стороны того блокпосту, были очень агрессивно настроены, в нашу сторону сыпали обвинения и угрозы, но с каждым днем было видно результат: людей становилось ежедневно меньше, и их настроения менялись. Мы работали в таком режиме где-то около недели - и в результате полностью закрыли поток контрабанды через свои позиции, чего не смогли сделать до нас те подразделения, которые занимали район обороны в городе до прихода моего батальона. Некоторые из местных сразу поблагодарил нас за это. Ну а потом на трассе Запорожье - Донецк открыли КПВВ, теперь за порядок там отвечают подразделения Государственной пограничной службы, Национальной гвардии и таможенники.
Сейчас народ возвращается в Марьинка, хотя здесь боевые действия все еще продолжаются.
Начали работать магазины и рынок. Недавно почти в центре города открыли пекарню. За период, мы здесь, я вижу изменения среди местных - люди поверили нам. И теперь очень хотят, чтобы мы вернулись в город после ротации. Я знаю, что люди собирали подписи, писали письма на имя Министра Обороны, начальника Генерального штаба, командующего Сухопутных войск, с такой просьбой. Конечно, мы прикипилы в этот город это во-первых, а во-вторых, местные у нас верят.
Мне очень хочется, чтобы Вооруженные силы в государстве были способны выполнять свои задачи, чтобы не было так, как было до этой войны - развалена и деморализована армия. Я считаю, что часть Донбасса мы потеряли именно потому, что армия у нас в то время не была боеспособна.
Сейчас у меня есть определенные разочарования и в руководстве ВСУ, и в руководстве государства, но вопрос не в настроении - здесь надо думать немного глубже. Если мы будем разочаровываться, бросим оружие и скажем: "Да нахрен оно нам Тербий, разбирайтесь без нас!", - То мы можем потерять не только восток Украины, но и все государство. Поэтому у меня и у моих собратьев потенциала делать свое дело еще хватит надолго. Я думаю, что каждый нормальный человек понимает - если это твоя земля, ты должен ее беречь, а не потакать врагу и ждать кабалы. Все будет хорошо. Все будет Украина. Мы в это верим !!!
PS: Сейчас Михаил Прокопов вместе со своим батальоном находится на Ровенском полигоне.
Текст і фото: Віка Ясинська, "Цензор.НЕТ"